Сципион. О чудовище! Смрадное чудовище! Ты играл со мной все это время!
Что ж - ты доволен мной?!
Калигула (немного грустно). Должно быть, ты прав. Я играл.
Сципион (так же). Бесчестное, холодное сердце! Как много зла и
ненависти бродит в тебе!
Калигула (тихо). Теперь замолчи.
Сципион. Как я жалею тебя и как ненавижу!
Калигула (бешено). Замолчи!
Сципион. На какое гнусное одиночество ты себя обрек!
Калигула (взрываясь, бросается к нему, хватает за ворот, трясет).
Одиночество! Ты! Да знаешь ли ты, что такое одиночество? Одиночество поэтов
и импотентов! Одиночество? Но какое? А! ты знаешь только одно одиночество,
которого не бывает. А весь то т груз прошлого и будущего, который мы всюду
на себе таскаем?! Люди, которых убиваешь, остаются с тобой. И это было бы
еще ничего. Но те, кого любил, кого не любил и которые любили тебя, скорбь,
желание, горечь и нежность, шлюхи и шайка богов... (Отпуска ет Сципиона и
отступает к своему месту.) Один! О! Если бы вместо этого одиночества,
отравленного присутствием - моим же собственным присутствием! - я мог бы
изведать истину - молчание, дрожь дерева! (Садится, внезапно обессилев.)
Одиночество! Нет, Сципио н! Оно переполнено шумом, скрежетом зубов, глухими
воплями. И рядом с женщиной, которую я сжимаю в объятьях, когда ночь
смыкается над нами, и я, отстраненный от моего наконец удовлетворенного
тела, стараюсь меж жизнью и смертью сохранить частицу себя, мо е
беспредельное одиночество наполняется острым запахом наслаждения, исходящим
от ее подмышек, запахом женщины, которая вновь гибнет рядом со мною.
Логика, Калигула! Нужно следовать логике. Власть до конца.
Одиночество до конца. Назад не вернуться. Нужно идти, пока все не окончится
само собой.