это не произведение - а я
И ты, Цезония, ты мне подчинишься! Ты будешь всегда помогать мне. Это
будет чудесно! Клянись, что ты будешь мне помогать!
Цезония (вне себя, меж ударами гонга). Мне не нужно клясться, я люблю
тебя!
Калигула (по-прежнему). Ты сделаешь все, что я тебе скажу.
Цезония (по-прежнему). Все, Калигула, только остановись.
Калигула (продолжая бить). Ты будешь жестокой.
Цезония (плача) Жестокой...
Калигула (по-прежнему). Холодной и неумолимой.
Цезония. Неумолимой...
Калигула (по-прежнему). Ты тоже будешь страдать.
Цезония. Да, да, Калигула! Но я схожу с ума.
Лишь по злости можно узнать умного человека.
Калигула (все так же обнимает его). Это свойство великих сердец,
Сципион. Если бы я мог изведать кристальную ясность твоей души! Но моя
страсть слишком сильна для такой жизни, она не сможет удовлетвориться
природой. Тебе не понять этого. Ты из другого мира. Ты чист в добре, как я
- во зле.
Что касается луны, то это произошло ночью, в августе. (Геликон
оборачивается с досадой и замолкает, неподвижно стоя перед Калигулой.) Я уже
лег. Она менялась. Вначале она была у горизонта, вся в крови. Потом стала
подниматься все быстрей и легче. И чем выше подымалась она, тем становилась
светлее. Она была подобна озеру молочной воды посреди ночи, полной дрожания
звезд. И тут она предстала передо мной - пылкая, нежная и голая. Она
достигла порога комнаты и медленно и уверенно приблизилась к моей кровати,
затопив меня улыбкой своего сияния... Решительно, этот лак никуда не
годится! Но ты видишь, Геликон: я могу сказать не хвастаясь, что владел ею.